МОРОЗОВ ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (1955 – 2020)

18 октября 2020 г. ушел из жизни доктор исторических наук, 
главный научный сотрудник Центра кросс-культурной психологии и этологии человека ИЭА РАН Игорь Алексеевич Морозов.

Игорь Алексеевич происходил из семьи служащих, глубоко почитал свою мать, именовал ее матушкой, носил связанный ею цветной свитер с традиционным прибалтийским орнаментом (она проживала в г. Таллин в Эстонии). Он рассказывал, что мама работала проводницей на поезде и, будучи подростком, он помогал ей поднимать тяжелые матрасы с подушками и одеялами на третьи (служебные) полки железнодорожных вагонов. Получилось, что благодаря судьбе своей матушки Игорь Алексеевич с рождения в г. Кинешма Ивановской обл. был связан с железной дорогой (значит, с фольклорной идеей пути).

Детство И.А. Морозов провел в г. Часов-Яр Донецкой обл.: как-то на 8 Марта он подарил мне запретный букетик краснокнижных подснежников, купленный в переходе у московского метро, и сказал, что они навевают ему детские воспоминания о склонах гор, покрытых ранней весной первоцветами с белыми нежными лепестками.

Будучи сознательным гражданином, И.А. Морозов отдал долг Отечеству, отслужив по призыву в армии, вроде бы, на аэродроме и, кажется, в войсках связи, куда брали людей с тонким слухом. Вероятно, этот опыт позже послужил одной из причин обращения к теме “мужского” в научной работе, а также обусловил прекрасные навыки записывать в фонетической транскрипции (специально им разработанной на основе существующих версий) фольклорные тексты.

Он был высокого роста, с широкими мужскими плечами, русыми волосами и добрыми серыми глазами, носил заостренную бородку и очки. Его внешний вид мало менялся со временем.

Игорь Алексеевич приехал в Москву и в 1976 г. выдержал огромный конкурс при поступлении в МГУ им. М.В. Ломоносова на филологический факультет. На кафедру русского языка был приглашен академик Н.И. Толстой из Института славяноведения и балканистики АН СССР (ныне Институт славяноведения РАН), который не только проводил познавательные семинары по этнолингвистике для студентов, но и организовал Полесские этнолингвистические экспедиции на пограничье Украины и Белоруссии, куда вовлек И.А. Морозова в 1978–1984 гг. Однокурсниками Игоря Алексеевича оказались будущие блистательные ученые О.Е. Фролова, К.А. Чекалин, А.Е. Махов, И.В. Пешков, С.П. Бушкевич и др., с которыми всю жизнь его связывала искренняя дружба; с большинством из них он писал статьи и книги (как и с другими коллегами).

Уважение к alma mater И.А. Морозов пронес через всю жизнь. Он опубликовал статьи в “Университетском пушкинском сборнике” (1999), “Актуальных проблемах полевой фольклористики” (2002, т. 1; 2003, т. 2). На портале МГУ “Истина” содержатся сведения о его научной деятельности.

По окончании университета в 1981 г., получив звание учителя русского языка и литературы, он преподавал эти предметы в средней школе г. Таллин. С 1984 по 1989 г. уже в Москве И.А. Морозов работал в Центральном научно-исследовательском институте геодезии, аэросъемки и картографии, являлся научным сотрудником Отдела географических названий, занимался стандартизацией топонимов и гидронимов на атласах и картах. Еще со времени первых этнолингвистических экспедиций И.А. Морозов убедился в огромной практической пользе разных карт, тщательно изучал их перед выездами “в поле” и затем точно, как в картографии, указывал местоположение встретившихся этнографических объектов. В тот период он написал статью “Об опыте картографирования фольклорных текстов (на материале восточнославянских народных игр)” (“Ареальные исследования в языкознании и этнографии”, 1985).

В 1986–1989 гг. И.А. Морозов учился в аспирантуре в Институте славяноведения и балканистики АН СССР, в секторе этнолингвистики и фольклора; принимал участие в сборе материалов и написании статей для первого и второго томов “Славянских древностей: этнолингвистического словаря” (под ред. акад. Н.И. Толстого, своего научного руководителя). Одной из важнейших своих статей в издании Игорь Алексеевич считал “Игры народные” в т. 2 (1999): этой теме он был предан несколько десятилетий.

Поистине грандиозной оказалась собирательская деятельность И.А. Морозова, совершившего более 100 полевых выездов во многие регионы России в 1988–2020 гг. (помимо экспедиций в белорусско-украинское Полесье на рубеже 1970–1980-х годов): это Архангельская, Вологодская, Псковская, Ярославская, Костромская, Владимирская, Смоленская, Брянская, Калужская, Орловская, Курская, Белгородская, Рязанская, Ульяновская области, Ставропольский край, Чеченская Республика, Республика Удмуртия, а также Германия. И.А. Морозов с болью вспоминал о гибели девушки-коллеги в экспедиции при перелете на самолете, кажется, на Русском Севере, однако эта трагедия не остановила его экспедиционного пыла, только приучила более тщательно готовиться к выездам “в поле”.

Проживание в избах у бабушек, в помещениях школ-интернатов, общежитий и сельских клубов, в многоместных номерах самых скромных гостиниц в райцентрах являлось обыденностью экспедиционной жизни. Собираясь в очередную поездку, И.А. Морозов упаковывал в рюкзак продукты с долгими сроками хранения, громоздкую звукозаписывающую технику и фотоаппараты в 1980–1990-е годы, а в более благоприятные 2000–2010-е годы – уже легкие цифровой диктофон и фотокамеру, но к ним в придачу ноутбук с блоком питания, так что груз за спиной неизменно оставался тяжелым.

В Государственный республиканский центр русского фольклора (ГРЦРФ, 1990– 2016), в учреждении которого деятельное участие принимал академик Н.И. Толстой, И.А. Морозова пригласили работать в 1992 г., учитывая его большой опыт исследователя-полевика. Там он являлся сначала научным сотрудником в Отделе традиционного русского досуга, затем старшим научным сотрудником в Отделе историко-теоретических и философских проблем традиционной культуры (под рук. доктора философии Н.А. Хренова). И.А. Морозов продолжал ездить в фольклорные экспедиции и затем систематизировал полученные данные по народным праздникам, развлечениям и играм, занимался проблемами адаптации традиционного игрового фонда в современных условиях, историей и теорией классических развлечений и игр. Чуть ли не всегда Игоря Алексеевича можно было увидеть в наушниках и с тогда еще аналоговым диктофоном, склоненного над клавиатурой компьютера и занятого “расшифровкой” полевых материалов. По результатам экспедиций им совместно с В.Е. Добровольской и В.Г. Смолицким был составлен сборник “Фольклор Судогодского края” (1999).

Первой серьезной монографией И.А. Морозова стала «Женитьба добра молодца. Происхождение и типология традиционных молодежных развлечений с символикой “свадьбы”/“женитьбы”» (1998), по которой он защитил кандидатскую диссертацию по фольклористике в ИМЛИ РАН. Уже тогда он был автором множества научных статей, научно-популярных брошюр, методических разработок и программ: “Забавы вокруг печки. (Русские народные традиции в играх)” (1994); “Мир традиционной народной игры. (Экспериментальная программа занятий для школьников по народным праздникам, играм и игровой комбинаторике)” (1994; 1996, 2-е изд.); “Не робей, воробей! Детские игры, потешки, забавушки Вологодского края” (1995) (все три – в соавт. с И.С. Слепцовой); “Народные игры для детей (организация, методика, репертуар)” (1995, в соавт. с Н.С. Агамовой, И.С. Слепцовой).

Тема игры не отпускала И.А. Морозова и спустя десятилетия. В год своей защиты докторской диссертации он выпустил книгу “Личность: игра и реальность” (2010, в соавт. с И.С. Слепцовой). Также были опубликованы статьи об игре как образе мышления, стиле поведения, способе моделирования особого пространства и нового конструирования реальности; о влиянии игры на отстраненность личности; о создании игровых сообществ, в которых важен гендерный аспект; об игре как “живом организме” и как разновидности ритуала; о прагмасемантике игровых текстов (2010; 2009; 2006; 2001; 1993).

И.А. Морозов был широчайшей души человеком, улыбчивым, очень доброжелательным, гостеприимным и остроумным. Отдавая приоритет интервьюированию бабушек и дедушек в экспедициях, он легко находил контакты с людьми всех возрастов, в том числе с детьми. Наблюдая за строительством детских домиков, прячущихся на деревьях, в бурьяне или в лесной чаще, он написал статью «Игровой “дом” (в контексте современных детских игровых практик)» (“Очерки русской народной культуры”, 2009).

Влияние научной концепции академика Н.И. Толстого, усвоенной со студенческих лет, проявилось в увлеченности Игоря Алексеевича этнодиалектными словарями как особым жанром научной справочной книги, всегда составленной по только что собранным экспедиционным материалам. Среди работ И.А. Морозова – “Духовная культура Северного Белозерья. Этнодиалектный словарь” (1997, в соавт. с И.С. Слепцовой, Е.Б. Островским, С.Н. Смольниковым, Е.А. Минюхиной); “Рязанская традиционная культура первой половины XX века. Шацкий этнодиалектный словарь” (2001, в соавт. с И.С. Слепцовой, Н.Н. Гиляровой, Л.Н. Чижиковой); “Традиционная культура Ульяновского Присурья. Этнодиалектный словарь: В 2 т.” (2012, в соавт. с И.С. Кызласовой (Слепцовой), А.П. Липатовой, М.Г. Матлиным и др.). Принцип составления этнодиалектного словаря предполагает разбивание единого текста на смысловые фрагменты и исключает показ полноты записанного большого произведения или продолжительного обряда (свадьбы, похорон и др.). Игорь Алексеевич объяснил свою любовь к этим книгам: во-первых, ему нравилась методика Н.И. Толстого; во-вторых, в наше время трудно найти и зафиксировать полностью объемное произведение; в-третьих, организаторы науки не содействуют подобным публикациям, предпочитая теоретические труды с цитированием фрагментов.

Диктофонные фиксации И.А. Морозова представляют самостоятельный интерес в плане изучения методики проведения опроса: еще на магнитофонных кассетах Игорь Алексеевич не жалел места и вел запись непрерывно, не ставя прибор на паузу при задавании вопросов. Этим он добивался, как минимум, двух целей: сохранял в неприкосновенности логику беседы и не давал повода последующим исследователям (потенциальным слушателям его кассет) усомниться в безупречности результатов, полученных без наводящих вопросов и подсказок. Каждое интервью начиналось строго с фиксации на магнитную пленку “паспортных данных” собеседника (фамилии-имени-отчества, года и места рождения, даты переезда в данный населенный пункт, если было такое). Пунктуально выполняя методическое требование советской фольклористики и этнографии, ставивших задачу изучения личности носителя народной традиции и его биографии, в дальнейшем И.А. Морозов оказался перед противоположной задачей постперестроечного времени с его ориентацией на международное авторское право и принятые в Западной Европе и США иные научные подходы к информанту: сохранить в тайне его личные данные, обезличить их формулировкой “муж./жен., возраст, место жительства”. И.А. Морозов разработал систему кодировки сведений об исполнителе с помощью иницильных букв (сам он фигурировал в качестве собирателя как “МИА”), которую применяют теперь многие исследователи. Слушать магнитофонные кассеты и пришедшие им на смену цифровые аудиофайлы И.А. Морозова – истинное удовольствие для любого ученого: в них проявляется удивительная натура собирателя, своим воодушевлением и расположением к собеседнику, успешным переходом на его родной диалект (“Вы ходили наряжонкой и дренить на свадьбе?”), подвигающим информанта поделиться знанием локальной народной культуры.

И.А. Морозов щедро делился своими научными связями. Так, он познакомил меня с А.Б. Страховым, издателем журнала “Palaeoslavica” в США, давал рекомендации по выбору издательств и журналов. Именно А.Б. Страхов подсказал Игорю Алексеевичу тему дипломной работы “Восточнославянская терминология народных игр” (науч. рук. акад. Н.И. Толстой). В дружеском зарубежном журнале на славянскую тематику И.А. Морозов опубликовал ряд статей (1994, vol. 2; 1998, vol. 6; 2017, vol. 25).

Отдавая в 1990-е годы приоритет фольклористике, И.А. Морозов занимался темой фольклоризма писателей, особенно выделяя А.С. Пушкина и В.С. Высоцкого и посвящая им статьи (1999).

В 2001 г. И.А. Морозов был принят в Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН (ИЭА РАН), где по 2008 г. проработал старшим научным сотрудником Отдела русского народа. Это был период, когда Игорь Алексеевич по собственному почину и весьма успешно занимался издательскими делами, взяв на себя придумку тематики, подбор авторов, верстку научных сборников, доставку их в типографию и распределение тиража по библиотекам и книжным магазинам. Тут уже в экспедиционный рюкзак упаковывались книги, имеющие солидный вес в прямом и переносном смысле. И.А. Морозов не боялся публиковать книги на собственные небольшие деньги, частично одолженные у друзей. Но даже имея скромные средства на издание, он не жалел их на печатание в два проката краски страниц с черно-белыми фотографиями, заботясь об эстетике книги. Верные университетские друзья (в частности, И.В. Пешков, создавший издательство “Лабиринт”) помогали И.А. Морозову в двух выпусках “Мужского сборника”. Всего было опубликовано три: “Мужчина в традиционной культуре” (2001); «“Мужское” в традиционном и современном обществе» (2004); “Мужчина в экстремальной ситуации” (2007). “Мужской сборник” оказался настолько успешным, что Рязанский областной научно-методический центр народного творчества (РОНМЦНТ) в лице издателя “Рязанского этнографического вестника” В.В. Коростылева (1947–2020) обратился к И.А. Морозову с просьбой разрешить ему переиздать первый и второй выпуски для земляков. Кстати, в 1995 г. РОНМЦНТ совместно с ИЭА РАН организовал в г. Рязани Первый конгресс этнографов и антропологов.

Начиная с первого такого мероприятия, И.А. Морозов участвовал почти во всех Конгрессах антропологов и этнологов России (название претерпело изменение): в I, III, IV, VIII, X, XII, а на VI, IX, XIII еще руководил секцией. На XIV конгрессе секция 10 “Советское прошлое сегодня: повседневные практики, нарративы, музейные пространства” под руководством П.С. Куприянова посвящена его памяти.

В 1994 г. РОНМЦНТ проводил в Рязани Первые Лебедевские чтения, на которых И.А. Морозов не только сделал увлекательный доклад по найденному им редчайшему скоморошьему тексту («Денис-старец и его ближайшие родственники (рязанская версия текста “Старец Игренище” из сборника Кирши Данилова»), опубликованному в сборнике “Этнография и фольклор Рязанского края. Материалы Российской научной конференции к 100-летию со дня рождения Н.И. Лебедевой” (“Рязанский этнографический вестник”, 1996), но и показал себя прекрасным танцором. В удальской пляске в паре с И.С. Слепцовой он совместил элементы академической хореографии с традиционными телодвижениями народного танца. На III Конгрессе фольклористов России в 2014 г. он руководил секцией 3 “Локальные традиции и культуры: современные исследования”.

И.А. Морозов охотно принимал участие в разнообразных застольях и сам устраивал ежегодные “Морозовские посиделки” по случаю своего дня рождения. Безусловно, его интересовали тематика народной обрядовой и повседневной пищи, семантика крестьянской трапезы, иерархия усаживания за столом гостей и другие подобные сюжеты, которыми он стал заниматься еще в ГРЦРФ. Его штудии по этим вопросам вылились в серию статей о пище в экстремальных и кризисных ситуациях, о структуре и смысловом наполнении традиционного застолья, о магии в связи с его началом и завершением, о теме изобилия в русской культуре XIX–XX вв. (2012; 2011; 2002; 2000). В повседневной жизни И.А. Морозов был неприхотлив к пище: любил творожный (домашний) сыр и кашу на завтрак.

Игорь Алексеевич зарекомендовал себя в ИЭА РАН чрезвычайно ответственным сотрудником. Когда в конце 2000-х годов началась реструктуризация отделов, то от некоторых заведующих (Н.Л. Пушкаревой, М.Л. Бутовской) И.А. Морозову поступили заманчивые предложения перейти к ним. К этому времени перестала заведовать Отделом русского народа доктор ист. наук И.В. Власова (1935–2014), авторитетный ученый и замечательный человек, поэтому И.А. Морозов счел возможным перейти в 2008 г. в Сектор кросс-культурной психологии и этологии человека (под рук. доктора ист. наук М.Л. Бутовской) на должность ведущего научного сотрудника; тематика избранного сектора была ему более близка.

В 2010 г. И.А. Морозов защитил в ставшем родным институте докторскую диссертацию “Феномен куклы в традиционной и современной культуре: кросс-культурное исследование идеологии антропоморфизма” по специальности “этнография, этнология и антропология”; в 2011 г. выпустил монографию под тем же названием. На тему книги написаны статьи с вопросом о желании мальчиков играть с куклами, с анализом понятия “кукла” в русской культуре ХIХ–ХХ вв., о роли куклы в онтогенезе и в традиционном свадебном обряде (2012; 2011; 2006; 2005).

Вызывают восхищение самоотверженность и решительный подход И.А. Морозова к новому научному проекту: он всегда ставил совершенно оригинальную задачу, выбирал темы исследований, которыми до этого никто не занимался, для реализации замысла совершал целый ряд экспедиций с конкретно обозначенными целями, планомерно собирал новый материал. Возвращаясь из экспедиций, он с восторгом рассказывал о том, что его поразило на этот раз: так, во время исследований по кукле (под которой он понимал любой объект антропоморфного вида или с приданными ему свойствами, позволяющими рассуждать об “очеловеченности”) в Ульяновской обл. он любовался поставленными на подоконниках или между оконными рамами игрушками и фотографировал их, удивлялся прикрепленным к настенному ковру куклам, радовался сшитым специально для них одеждам по подобию подлинного народного костюма в его региональном варианте. Появилась статья “Конструирование персонального пространства в контексте социальной реальности (на примере интерьера)” (“Журнал социологии и социальной антропологии”, 2013, No 4, в соавт. с И.С. Слепцовой).

Со студенческих лет И.А. Морозов мечтал оказаться в Египте, чтобы воочию полюбоваться шедеврами античности, и осуществил мечту. Большинство трудов И.А. Морозова основано на сравнительно-историческом методе: он с легкостью, но с опорой на серьезную доказательную базу, проходился по реалиям и обычаям разных времен и народов, находя в них что-то общее или, наоборот, видя существенные различия во взглядах на какой-либо предмет или ритуал. Его книжные полки были заставлены монографиями ученых самых разных стран.
И.А. Морозов получил приглашение на научный симпозиум во Францию, и для этой поездки специально приобрел красивый костюм, желая во всем соответствовать достойному образу российского ученого. Во французском журнале “Cahiers Slaves” вышла пара его статей (1999, vol. 2; 2007, vol. 9).

Во второй половине дня, устав от напряженного мыслительного процесса, Игорь Алексеевич совершал прогулки, обычно в своем районе – на ВДНХ или к Ростокинскому акведуку, либо после института – по Воробьевым горам и Парку культуры имени А.М. Горького. Во время прогулок он все равно подмечал этнографические моменты и объекты, фотографировал их и объяснял, что они обозначают и чем интересны в исследовательском плане. Например, он фиксировал детские рисунки на асфальте (особенно свидетельствующие об играх – “в классики” и т.п.).

Наблюдательность И.А. Морозова была очень продуктивна в экспедициях, когда он, встречая на пути однотипные объекты, начинал интересоваться причинами их возникновения в определенный период времени или в конкретном локусе. Он всегда фотографировал такие объекты и искал их владельцев и создателей, чтобы расспросить о понравившемся творении. В экспедициях по Костромской обл. в 2015– 2017 гг. И.А. Морозов приметил рукотворных лебедей, пальмы и даже фигуры старика со старухой, выполненные из пластиковых бутылок, березовых поленьев и прочего “вторсырья”, которому местные жители дали “вторую жизнь”. Вернувшись в Москву, И.А. Морозов развернул на страницах “Этнографического обозрения”, членом редколлегии которого он являлся, особую дискуссию: «“Искусство обновления форм”: скрытые знаки традиции и ее движущие силы» и «Практики “переиспользования” как фактор возникновения “новых традиций” (ответ оппонентам)» (2017, No 1, обе в соавт. с И.С. Слепцовой).

И.А. Морозов был из когорты ученых, которые работают на междисциплинарном уровне и не повторяют когда-либо найденные методики, даже самые удачные, успешно прошедшие апробацию и одобренные коллегами. Да и сам изучаемый диалектный, фольклорный, этнографический и в последнее время социологический материал каждый раз он разыскивал совершенно новый, отвечающий новаторским критериям его собирания и анализа. Так, опубликовав “Круг игры. Праздник и игра в жизни севернорусского крестьянина (XIX–XX вв.)” (2004, в соавт. с И.С. Слепцовой), И.А. Морозов в дальнейшем считал излишним использовать шаблонные названия с терминами вроде “месяцеслов”, “круглый год”, хотя учитывал их важную роль в классике науки. Он предпочитал давать более сложные и конструктивные заглавия своим трудам и сборникам: “Обнажение языка (кросс-культурное исследование семантики древнего жеста)” (2008, в соавт. с М.Л. Бутовской, А.Е. Маховым); “Динамика традиции в региональном измерении. Трансформационные процессы в культуре и языке Костромского края” (2016, отв. ред. и сост. И.А. Морозов, И.С. Слепцова); “Логика трансформаций: региональная и локальная специфика культурных и языковых процессов” (2019, в соавт. с И.С. Слепцовой, Е.А. Самоделовой, П.С. Куприяновым, Е.Г. Чесноковой).

С 2014 г. И.А. Морозов стал главным научным сотрудником Центра кросс-культурной психологии и этологии, являлся членом Ученого совета и Диссертационного совета ИЭА РАН, руководил аспирантами П.А. Скрыльниковым и Е.Г. Чесноковой, чьи статьи вошли в сборники и коллективные монографии, опубликованные в Беларуси в 2016–2017 гг. под его редакцией, уже во время их учебы. При выборе темы диссертации Игорь Алексеевич всегда учитывал мнения аспирантов, согласовывал с ними свои предложения и затем приглашал их на равных участвовать в экспедициях, вовлекал в работу по научным грантам.

В ИЭА РАН И.А. Морозов продолжал изучать традиционные и современные формы игрового поведения, роль факторов игры в индивидуальных жизненных стратегиях. Монография “Игры и развлечения удмуртов” И.А. Морозова и Л.Н. Долгановой выдержала два издания (1995; 2002, 2-е изд., доп.). Его внимание к кинематографии как исследовательскому полю социальной антропологии проявилось в статье “Игры в кадре: традиционные развлечения в повествовательной ткани мирового кино” (“Традиционная культура”, 2018, No 2). Игорь Алексеевич восторгался французским художественным фильмом “Амели”, акцентируя внимание на нетривиальном исчезновении героини, буквальном растворении ее в воздухе, подобном тому, как смерч закручивает человека или иной объект и уносит его в небеса. Даже развлекательные кинофильмы И.А. Морозов не умел смотреть бесцельно: готовя книгу “Обнажение языка…” (2008), он покупал DVD-диски и черпал из них изображения высунутого языка, останавливал кадр и обрабатывал его специальной компьютерной программой, желая проиллюстрировать будущее издание. Книга посвящена проблемам невербальной коммуникации, персонально-личностным аспектам социального пространства и кинесике.

В последние годы И.А. Морозов сожалел, что с уходом из жизни поколений носителей фольклора рубежа XIX–XX вв. и вплоть до 1930-х годов рождения изменилось само народное поэтическое творчество и наше представление о нем: вместо традиционной устной поэзии освободившуюся нишу заполнил постфольклор и квазифольклор. Изменение парадигмы исполнителей привело И.А. Морозова к мысли о смене экспедиционно-исследовательской тактики. В Костромских экспедициях 2015–2017 гг. он стал применять методику анкетирования, составив опросники и реализуя их результаты сразу в электронных таблицах, для чего брал с собой в поездки ноутбук с выносным жестким диском. Такие специфические опросы И.А. Морозов проводил с выборочными группами респондентов – с учащимися техникумов и школ, учителями и т.п. Результаты опубликованы в “Динамике традиции в региональном измерении” (2016, в соавт. с П.А. Скрыльниковым).

В Костромскую обл. И.А. Морозов ездил уже в конце 1980-х годов и вместе с И.С. Слепцовой разработал программу по сбору фольклорно-этнографической информации, снабдил ею отделы культуры, краеведческие музеи и школы райцентров и попросил школьных учителей, клубных и музейных работников собрать материалы. Таким образом московскими учеными был дан новый импульс изучению родного края.

Ульяновская обл., очевидно, была любимицей полевых исследований И.А. Морозова: он ездил туда с И.С. Слепцовой многократно и даже в 2020 г. во время коронавирусной пандемии летал на самолете. Он чрезвычайно уважал ульяновских ученых-фольклористов М.П. Чередникову, М.Г. Матлина и В.Ф. Шевченко, считая их великими тружениками. Он был увлечен совместными с ними научными проектами и радовался, когда М.Г. Матлин, автор уже двух монографий по смеховой культуре на свадьбе, защитил докторскую диссертацию в 2019 г. в ИМЛИ РАН.

По данным электронной библиотеки eLibrary, число публикаций И.А. Морозова насчитывает 320. Его персона указана в печатных справочниках “Российские фольклористы” (1994); “Slovenski folkloristi: lični podaci i adrese” (2008); “Материалы к биобиблиографическому словарю российских этнографов и антропологов, XX век” А.М. Решетова (2012); на интернет-порталах “Википедия”; «Энциклопедия “Ученые России”»; «Энциклопедия “Известные ученые”»; “Отечественные этнографы и антропологи. XXI век”; “Русская традиционная культура”.

“Лента новостей” РИА-ТАСС донесла до всего мира траурную информацию о кончине И.А. Морозова. Телевидение и раньше было благосклонно к Игорю Алексеевичу. В 1990-е годы или на рубеже XX–XXI столетий его, Л.А. Тульцеву из ИЭА РАН и меня пригласили на Шаболовку делать передачу о Масленице. В телестудии Игорь Алексеевич предоставил нам ближайшие места перед камерой, а сам отдалился на задний план (в итоге именно его фигура выглядела без искажений, допускаемых прибором) и оттуда весело рассказывал о масленичных забавах, сжигании Масленицы-куклы, специфических обрядовых песенках. Я думаю, подобные приглашения И.А. Морозова на телевидение и радио были неоднократны, и стоит поискать во Всемирной Паутине передачи с его участием.

С 2007 г. он ежегодно брал на себя роль руководителя проектов по грантам РГНФ, затем РФФИ и по Программе фундаментальных исследований ОИФН РАН, выступал исполнителем в проектах других ученых (в том числе по гранту РНФ). При этом он оставался патриотом России и не получал гранты из зарубежных фондов, хотя сотрудничал с иностранными учеными, считая науку международным делом.

Приглашая авторов принять участие в научном проекте, И.А. Морозов всячески заботился о них: согласовывал покупку железнодорожных билетов и устройство в общежитиях и гостиницах, следил за соблюдением режима дня и не допускал переработки в экспедициях, просил быть осторожными и не ходить в темное время суток. При кабинетной работе устраивал совместное обсуждение проекта, тщательно готовил рекомендации, набрасывал нечто вроде проспекта будущей книги, продумывал ее структуру и названия разделов и глав, обговаривал единое библиографическое оформление сносок и ссылок. В итоге он произносил длинную убедительную речь и затем выслушивал соображения каждого, спорил или соглашался с ними, вновь выдвигал новаторские идеи или, наоборот, отказывался от чего-то уже согласованного. А еще он звонил по телефону, интересовался здоровьем и настроением собеседника, излагал свои мысли об очередном научном проекте и сообщал новости из академического мира.

В ходе работы над коллективной монографией “Логика трансформаций: региональная и локальная специфика культурных и языковых процессов” (2019) не только менялись структура книги и теоретическое обоснование проблематики, но исчезали целые темы и появлялись новые, расширялась география (задумывалась монография по Костромской обл., в итоге в нее вошли полевые наблюдения по примыкающим областям Верхнего Поволжья и Русского Севера). Труд постепенно превращался из регионального в энциклопедический.

По объективным причинам сделав крен в социальную антропологию, И.А. Морозов стал заниматься исследованием культурных трансформаций под влиянием глобальных социально-политических процессов, технологических инноваций и массмедиа, заинтересовался проблемой роботизации общества и появлением новых персонажей и технологических объектов – киборгов, дронов и т.п., взаимодействием людей с ними. Написал статью «“Кодекс робота”: к вопросу об этических основах “постгуманистической цивилизации”» (“Технологии и телесность”, 2018).

И.А. Морозов увлекся проблемой частных музеев, пытался понять, почему обычные люди на собственные скудные средства устраивают их у себя дома, даже издают книги и брошюры непосредственно по этой или сопутствующей тематике. Услышав в экспедиции от местных жителей о таком подвижнике, отправлялся к нему на экскурсию, чтобы подробно расспросить обо всех нюансах создания музея. Он выискивал в интернете сведения о подобных музеях, совершал однодневные путешествия на электричке по Подмосковью даже во время пандемии коронавируса летом 2020 г. Появились его музееведческие статьи, написанные под углом зрения этнографа: “Семейный музей как репрезентация личностных установок и как пространство жизни” (2017); “Домашний музей как социокультурный топос” (2018).

Возможно, прочувствовав на себе похоронно-погребальную обрядность и поминальные обычаи в связи с кончиной мамы, И.А. Морозов вновь заинтересовался этой актуальной научной проблематикой. Вопрос о том, какое место занимают кладбища в культуре разных регионов и государств, привел И.А. Морозова к разработке проблематики “живого”/“неживого” в контексте концепции “сингулярности” и “постчеловеческих сообществ”, к исследованию современных погребальных и коммеморативных практик на европейском пространстве, к анализу понятия “неправильный мертвец” и социальных стратегий общения с мертвыми. Об этом вышла серия его статей в 2019 г. в “Сибирских исторических исследованиях” и “Этнографическом обозрении” (в соавт. с А.А. Шрайнер, Л.А. Ткачук); раньше были опубликованы статьи на родственные темы (2008; 2011). И.А. Морозов намеревался провести масштабное сопоставление русской и немецкой традиций захоронений, для этого изучал кладбища в Германии и феномен превращения памятников на городских площадях в объекты поклонения фанатов своим культовым героям.

И.А. Морозов публиковал статьи в ведущих журналах: “Этнографическое обозрение”, “Вестник РГНФ”, “Сибирские исторические исследования”, “Антропологический форум”, “Журнал социологии и социальной антропологии”, “Традиционная культура”, “Живая старина”, “Апокриф”. Отдельные номера серийных изданий “Рязанский этнографический вестник” и “Роман-газета” полностью посвящены его словарю и монографии. Среди зарубежных журналов его особой любовью пользовалась “Palaeoslavica” (США), печатался он также в “Cahiers Slaves” (Франция), “Studia Slavica” (Венгрия).

И.А. Морозову посчастливилось стать соавтором Н.И. Толстого, Л.Н. Виноградовой, М.Л. Бутовской, Н.Н. Гиляровой. Помимо упомянутых О.Е. Фроловой, А.Е. Махова и И.С. Слепцовой, с ним почитали за честь писать статьи и книги Е.Э. Будовская, Л.Н. Долганова, Е.Н. Минасенко, Н.С. Агамова, А.П. Липатова, Е.Г. Богина, Д.В. Громов, Е.В. Сафронов и автор данного некролога.

Е.А. Самоделова